С животными люди: Статуэтка «Человек»

Содержание

Положительное влияние животных на жизнь людей

Проживание рядом с домашними питомцами очень полезно для человека, и это давно подтверждено научными фактами. Совместное сосуществование с животными обязательно окрашивает нашу жизнь яркими красками, насыщает и продлевает ее. Но медицинские исследования подтверждают и конкретное влияние домашних животных на наше здоровье.

Остановимся на самых основных фактах пользы общения с питомцами:

Уменьшение уровня стресса и тревоги

Общение с животными поднимает уровень гормона окситоцина, который в свою очередь позволяет уменьшить уровень гормона, вызывающего стресс — кортизола. Поэтому сейчас при возникновении стрессовых состояний медики даже рекомендуют завести себе любимца.

Взаимодействие с питомцами особенно благотворно влияет на малышей. Маленькие дети, живущие в семьях, где есть животные, испытывают значительно меньше стресса и тревоги, а также социальных проблем.

Такое общение сводит на нет вероятность развития психических, эмоциональных и поведенческих расстройств во взрослом возрасте.

Укрепление сердечно-сосудистой системы и стабилизация кровяного давления

Согласно кардиологическим исследованиям, владельцы домашних животных (в большей степени кошек и собак) значительно меньше подвержены перепадам давления и проблемам с сердцем. Помимо успокоения во время общения и поглаживания домашних питомцев, огромное значение имеют и регулярные прогулки с ними на свежем воздухе.

Повышение физической активности

Ни для кого не секрет, что наличие домашнего питомца заставляет человека больше двигаться. Это относится не только к выгулу и прогулкам, но также к купанию и уборке за животными. Самые активные, разумеется, владельцы собак, однако активные игры с кошками не менее полезны.

Диагностика заболеваний человека

Благодаря удивительному животному обонянию, удается определить малейшие изменения в организме человека. Домашние питомцы, почуяв такие изменения, резко меняют свое поведение рядом с хозяевами. Чаще всего животные могут почувствовать такие заболевания, как рак, нарколепсия, мигрень, диабет и судороги. Собаки особенно чутко чувствуют болезни, определяя их с высоким уровнем точности.

Уменьшение риска возникновения заболеваний

Доказано, что содержание домашних животных позволяет повысить иммунитет, поэтому значительно снижается риск развития аллергических заболеваний и болезней сердца. Однако ученые Калифорнийского и Стэнфордского университетов выяснили, что наши питомцы защищают организм и от некоторых форм рака. Дети, выросшие в семьях с домашними питомцами, намного реже сталкиваются с аллергией, поскольку с рождения привыкают к шерсти и продуктам жизнедеятельности животных.

Целительное воздействие животных на человека

Для облегчения боли, повышения настроения и избавления от болезней во всем мире давно уже используют терапию животными, так называемую зоо- или анималотерапию. К ней относятся иппотерапия (общение с лошадьми), гирудотерапия (лечение пиявками), апитерапия (лечение продуктами пчеловодства), дельфинотерапия и пет-терапия (лечение домашними животными). Чаще всего ее применяют в больницах, домах престарелых и хосписах. Общение с животными позволяет больным быстрее восстанавливаться после перенесенных заболеваний и отвлекаться от проблем.

Расширение социальных связей

Общие интересы сближают и объединяют людей. С помощью домашних животных человеку гораздо легче разговориться, завести новые знакомства или поддержать разговор. Хозяева питомцев часто знакомятся и начинают общаться во время прогулок, в зоомагазинах и в интернете. Ведь им всегда есть что обсудить и о чем поговорить. Таким образом, наши «младшие друзья» помогают нам справиться с одиночеством и избавиться от застенчивости.

Если у вас до сих пор нет домашнего питомца, то возможно сейчас вы задумаетесь об этом.

Возврат к списку публикаций

Правда ли, что мы сопереживаем животным больше, чем людям

2 октябряЖизнь

Исследования доказывают, что страдания животных могут вызывать у нас больше сочувствия, чем человеческие. Но всё не так однозначно.

Что говорит наука о нашей эмпатии к животным

В 2017 году американские социологи Джек Левин и Арнольд Арлюк провели^{Levin J. Arluke A. Are People More Disturbed by Dog or Human Suffering? Influence of Victim’s Species and Age / Society and Animals эксперимент в Северо‑Восточном университете США. 256 студентам предложили прочитать один из нескольких вариантов статьи о жестоком избиении. Всего разновидностей текста было четыре.}

В первом варианте пострадавшим был взрослый человек, во втором — ребёнок, в третьем — взрослая собака, а в четвёртом — щенок. После прочтения студентам предлагали оценить свой уровень сочувствия, ответив на вопросы анкеты. Результаты в среднем показали такой порядок распределения сострадания (от большего к меньшему):

Ребёнок.
Щенок.
Собака.
Взрослый человек.

При этом сочувствие ко взрослому человеку было значительно ниже, чем к остальным, а уровни сопереживания ребёнку и щенку (и взрослой собаке в чуть меньшей мере) оказались почти одинаковыми.

Также в своём исследовании Левин и Арлюк ссылаются^{Levin J. Arluke A. Are People More Disturbed by Dog or Human Suffering? Influence of Victim’s Species and Age / Society and Animals на другие известные прецеденты, когда животные вызывали больше сочувствия, чем люди. Так, в 2015 году в Великобритании запустили^{Lambert V. Why do people donate to dog charities when children are dying? / The Telegraph два варианта одной социальной рекламы: «Вы бы отдали 5 фунтов, чтобы спасти Харрисона от долгой и мучительной смерти?» На первом баннере была фотография страдающего миодистрофией Дюшенна восьмилетнего Харрисона Смита, а на другом — собаки. Второе изображение набрало в два раза больше кликов.}}

Также социологи приводят в качестве примера историю^{Ye Hee Lee M. Mauling of boy spurs debate over pit bull ‘s fate / USA Today, случившуюся годом раньше. Тогда пользователи интернета собирали деньги на услуги юристов, чтобы спасти от усыпления питбуля, искалечившего четырёхлетнего ребёнка из Аризоны. Через пару недель страница в Facebook*, посвящённая защите собаки, набрала 40 000 лайков — в отличие от 500 лайков на странице с поддержкой мальчика.}

Почему так происходит

Специалист в области антрозоологии^{Научная дисциплина о взаимодействии людей и животных. — Прим. автора и предотвращения насилия над животными Ариан Матамонаса, комментируя^{Nastasi A. Why do people seem to care more about the suffering of animals than humans? / Hopes & Fears вышеперечисленные случаи, отметила разный подход к освещению этих событий. По её мнению, в СМИ акцент чаще делается на виновниках преступления, а не на личных историях жертв.}}

Это, считает Ариан, делает нас менее восприимчивыми к человеческим трагедиям. Также большую роль играет то, осознаём ли мы уязвимость и невиновность пострадавшего. Кроме того, чем больше количество жертв, тем меньше человек испытывает к ним сострадания.

Член кафедры социологии Калифорнийского университета Кэти Пинто добавляет к этому факт, что мы до сих пор считаем, что жертвы (люди) виноваты в том, что с ними произошло, и осуждаем их за это. То есть если у нас нет сомнений в том, что ребёнок или животное не заслужили насилия, то в отношении взрослых мы часто считаем, что они сами нарываются на неприятности. Всё это делает нашу реакцию на жестокое обращение с животными более острой.

Почему мы любим животных

Мы действительно любим животных — в некоторых случаях даже больше^{Archer J. Why do people love their pets? / Evolution and Human Behavior, чем людей.}

Особая роль в этом принадлежит процессу разведения животных‑компаньонов — домашних питомцев. Лучшие условия жизни, чем в дикой среде, и многолетняя селекция привели к проявлению у них неотении^{Trut L. N. Early canid domestication: the farm‑fox experiment / American Scientist — сохранению детских черт во внешности и в характере у взрослых особей. К неотеническим признакам можно отнести висячие уши, большие глаза, округлый лоб, игривость и меньшую агрессивность.}

Сравнение черепов серого волка и чихуа‑хуа. Фото: Dmccabe / Wikimedia Commons

При этом одна из теорий утверждает^{Shea B. T. Heterochrony in human evolution: The case for neoteny reconsidered / American Journal of Physical Anthropology, что неотения сыграла весомую роль в эволюции человека как биологического вида. Поэтому питомцы пробуждают в нас те же материнские и отеческие чувства, что и дети. Это подтверждено, например, МРТ‑исследованиями^{Patterns of Brain Activation when Mothers View Their Own Child and Dog: An fMRI Study / PLoS ONE.}}

Также большое влияние на нашу привязанность к питомцам оказывает^{Archer J. Why do people love their pets? / Evolution and Human Behavior их модель поведения. Животные гораздо охотнее и нагляднее, чем люди, демонстрируют свои реакции и ожидания. Это создаёт у нас уверенность в их преданности — хотя кошки и собаки могут так же дружелюбно и ласково вести себя с совершенно посторонними людьми.}

Почему наша эмпатия к животным избирательна

Новости о насилии над животными быстро распространяются по Сети, привлекая много внимания и рождая бурную реакцию.

Громкая история произошла в 2015 году в национальном парке Хванге в Зимбабве. Тогда был убит^{Zimbabwe’s ‘iconic’ lion Cecil killed by hunter / BBC News лев Сесил — настоящая гордость и живая достопримечательность парка. Его застрелил любитель трофеев, стоматолог Уолтер Палмер, заплативший 50 тысяч долларов профессиональному охотнику Тео Бронкорсту за возможность убить зверя.}

Животное сначала ранили из лука, а спустя 40 часов добили из ружья. Затем льву отрезали голову и сняли с него шкуру. Никаких последствий по закону для Палмера и Бронкорста не было, так как собиратель трофеев имел лицензию на охоту.

Лев Сесил в 2010 году. Фото: Daughter#3 / Wikimedia Commons

Чуть раньше общественность всполошили новости^{Winter M. Second Danish zoo may kill another giraffe named Marius / USA Today о том, что в датских зоопарках жирафов, не способных размножаться, убивают и скармливают львам.}

Но это лишь отдельные случаи. За бортом человеческого внимания остаётся множество проявлений каждодневного насилия над животными: цирки, дельфинарии, детский садизм. По сути, как считает^{Nastasi A. Why do people seem to care more about the suffering of animals than humans? / Hopes & Fears редактор журнала Society and Animals Кеннет Шапиро, мы испытываем сострадание только к домашним питомцам и отдельным жертвам: убитому браконьерами тигру, выброшенному на берег киту и так далее. А огромной массе животных, выращенных на мясных фермах, или тем, на которых тестируют косметические средства, большинство из нас редко сопереживает. Всё это говорит о том, что наша любовь и эмпатия к животным проявляются избирательно.}

Что такое спесишизм и почему он даёт повод усомниться в нашем сочувствии животным

Кэти Пинто заявляет^{Nastasi A. Why do people seem to care more about the suffering of animals than humans? / Hopes & Fears, что в обществе существует множество сложных вопросов об отношении людей к животным, по которым до сих пор нет консенсуса. Можно ли, не убивая диких зверей, при этом заставлять их выступать в цирках? Этично ли выращивать животных лишь для того, чтобы их съесть? На каких зверей можно охотиться, а на каких — нет и почему так? Можно ли заводить, дарить и продавать домашних животных, не заботясь об их дальнейшей судьбе?}

Признание неравенства отношений между животными и людьми послужило основой для теории спесишизма^{Speciesism / Animal Ethics, или видовой дискриминации. Согласно ей, человек как биологический вид ущемляет интересы и права других биологических видов — животных и растений.}

Спесишисты считают, что никакого превосходства человека над другими биологическими видами нет и не должно быть, а также критикуют антропоцентризм — представление о том, что только человек обладает свободой воли и способностью мыслить и чувствовать.

Концепция спесишизма появилась^{Ryder R. All beings that feel pain deserve human rights / The Guardian в 70‑х годах XX века в трудах Питера Сингера и Ричарда Райдера, выступивших с критикой антропоцентризма. Они утверждают, что принцип равенства должен распространяться не только на людей, но и на всех живых существ. И соответственно, наличие прав только у людей приравнивает^{Павлова Т. Н. Биоэтика в высшей школе. — М., 1997 спесишизм, по мнению его сторонников, к расизму, сексизму и другим формам дискриминации.}}

Проявлениями такого угнетения спесишисты считают^{Cameron J. Peter Singer on Suffering and the Consequences of «Speciesism» / Decoded Past эксперименты на животных, промышленное животноводство и забой скота, садистские виды спорта (например, корриду или родео), добычу меха и кожи зверей.}

Спесишизм, несмотря на то что его критикуют как с научных, так и с философских позиций, ставит перед человечеством важный вопрос: «Почему мы с любовью и сочувствием относимся, например, к собакам, но не испытываем подобных чувств к коровам, которых едим? В чём принципиальная разница между ними?»

Фото: Whoistheroach / Wikimedia Commons

Каково наше отношение к животным на самом деле

Говорить, что страдания животных волнуют нас больше, чем человеческие, — неверно, считает^{Nastasi A. Why do people seem to care more about the suffering of animals than humans? / Hopes & Fears Кеннет Шапиро.}

В качестве примера можно привести случай с миллионами датских норок, уничтоженных^{Ермолаева Н. В Дании уничтожили всех заражённых коронавирусом норок / RG.ru совсем недавно. Виноваты ли они в том, что заразились коронавирусом? Нет. Но какое это имеет значение, если их всё равно должны были пустить на мех? Вся эта история не получила бы такой огласки, если бы их просто продолжали планомерно использовать для шуб и шапок. Если взглянуть на ситуацию в целом, то говорить о большем сострадании к животным, чем к людям, не приходится.}

И независимо от нашего отношения к животным у нас всё ещё нет убедительного ответа на вопрос: «А чем же мы от них так существенно отличаемся?» В конце концов, осознание того, что животные тоже разумные существа и они могут испытывать страдания, делает нас самих более человечными.

«Люди с животными»

«Люди с животными» подчеркивает взаимозависимость людей и животных в обществе, и авторы исследуют разнообразие форм и временную глубину, которые могут принимать эти отношения. Типы изучаемых отношений включают важность навоза для фермерских обществ, собак как охранников домашнего скота, сезонность в скотоводческих обществах, бойню, символизм и пищу. Примеры взяты из плейстоцена до наших дней и из Горного Алтая, Эфиопии, Ирака, Италии, Монголии и Северной Америки. 11 документов основаны на том, что животные являются неотъемлемой частью общества и что прошлое общество является объектом большинства археологических исследований. Дискуссионные документы исследуют эту тему и используют тематические исследования, представленные в других вкладах, чтобы показать важность этнозооархеологии не только для археологии, но и для антропозоологии. Дальнейший вклад в археологическую теорию вносит аргумент в пользу обоснованности моделей, полученных этнозооархеологией, по отношению к неандертальцам.

Книга убедительно доказывает важность отношений человека и животных в археологических записях и демонстрирует, почему информация, содержащаяся в этих записях, важна для специалистов в других дисциплинах.

участники

Благодарности

Часть 1. Мышление с животными

1. Люди с животными: перспектива Ethnozooarchaeology

Lee Broderick

2. Что может. жизненного поведения неандертальцев?

Бенджамин Коллинз

3. Убийство (создание) лошадей — межвидовые старейшины, сочувствие и эмоции, жертвоприношения пазырыкских лошадей

G. Argent

Часть 2. Жизнь с животными

4. навоз: оценивается фермерами, недооцененные Zooarchaeologists

Lee Broderick & Michael Wallace

9001 5. ‘ Сезонные ритмы курдской сельской деревни: этнозооархеологические исследования в Бестансуре, Ирак

Р.

Бендри, Дж. Уитлам, С. Эллиот, К. Рауф Азиз, Р. Мэтьюз и В. Мэтьюз

6. Canis Pastoralis и Мареммано-абруццкие: зооархеологические и этнографические параллели в древних и современных домашних собаках-хранителях

Elan N. Love

7. Сезон убийств: этнографические и зооархеологические перспективы на мобильности жилья в бронзовом веке Mongolia

Джан-люк Houle

Часть 3. Собственно с животным

8. Этнозооархеология профессионального мясничества в регионе Махас, Судан

Элизабет Р. Арнольд и Дайан Лайонс

9. Рыбачить или не ловить? Использование наблюдений за недавним промыслом охотников-собирателей в интерпретации позднеплейстоценовых комплексов костей рыб

Hannah Russ

переосмысливая использование Garfish (Lepisosteidae) в археологическом отчете американского юго-востока

T. Peres & A. Deter-Wolf

Части 4. Люди с животны

10. Люди с животными – возможно, конец начала?

Терри О’Коннор

«Вывести животных за рамки материальных целей — далеко не простая задача… и книги вроде [Люди с животными], несомненно, проложат путь к этой цели».
Артуро Моралес-Муньис
Орбис Террарум (19/11/2018)
«Любой, кто интересуется этими темами и хочет продолжить или расширить свои взгляды в этой области, должен иметь эту книгу. В конце концов, цена £ 38 определенно не заставит меня стесняюсь добавить его на свою книжную полку».
Жюли Дожа
Ландшафтная история (16/05/2017)
«Успешно демонстрирует различные роли, которые животные могут играть в человеческом обществе, и то, каким образом изучение отношений человека и животных способствует более глубокому пониманию этих обществ. Более того, это ясно показывает полезность аналогии.

для создания понимания и возможностей для исследования прошлых культур, признавая при этом ограничения и важность контекста при сопоставлении».
Кристофер Пул
Средневековая археология (02.02.2017)
Темы от Animal’s People | bartleby
Identity
Animal’s People связан в первую очередь с борьбой Animal за собственное самоощущение. Запись Animal на кассеты сама по себе является актом самопознания, поскольку Animal завершает свои записи, объясняя, что все это было сделано для того, чтобы прояснить, кто он такой и как ему следует жить. В конечном счете, это история принятия себя, поскольку его повествование ведет к его трансформации.
Животное начинает с того, что позволяет определить свою личность исключительно по внешнему виду; поскольку ему приходится ходить на четвереньках, он решает, что должен идентифицировать себя как животное. Таким образом, именно трагедия той ночи позволила ему определить себя.
К концу своей истории Животное смирилось со всем, что произошло. Он больше не злится на то «животное», которым он является, но принимает то, кем страдания позволили ему стать. Его размышления — и осознание — личного опыта и отношений, которые он построил, переопределяют то, как он видит себя. Больше не катастрофа Кампани сделала его животным; это его человек которые позволяют ему признать свою человеческую ценность. Его окончательное решение отказаться от операции по исправлению спины показывает, что он полностью смирился со своей личностью; вместо того, чтобы быть одним из миллионов честных людей, он может уверенно жить как единственное Животное.
Animal’s People также предлагает вторичное исследование идентичности через персонажей народа хауфпури. В то время как Хауфпури — это страдающие жертвы, которых изображают фотографы и журналисты, они также сильны, добры и полны надежд.
Власть/вестернизация
Изображение Синхой дисбаланса сил в Animal’s People также служит критикой вестернизации. Изменяя детали катастрофы в Бхопале — создавая вымышленный город Хауфпур, изменяя имена людей и усилия по оказанию помощи и давая только общее имя ответственному американцу «Кампани», — Синха делает свой роман более универсальным. Он обращается уже не только к трагедии в Бхопале, но и к другим трагедиям, вызванным западным миром.
Сила западного мира, особенно в развивающихся странах, проявляется от тонких символов, таких как материалистический, всеми узнаваемый знак Coca-Cola, до явных, таких как прямой отказ Кампани явиться на судебные слушания. Даже представление Animal о западном мире сформировано его фильмами и изображениями, своего рода саморекламой силы и недоступности.
Недоверие хауфпури к западным аутсайдерам — журналистам, лидерам Кампани и, поначалу, Элли — является ответом на то, как эти аутсайдеры минимизировали борьбу хауфпури. Поэтому отказ животного от регистрации для ярналиса особенно важен. Его отказ от точки зрения, контролируемой Западом, позволяет ему вернуть себе ощущение силы, поскольку он контролирует повествование.
Человечность (Любовь, Дружба)
По своей сути Animal’s People является исследованием человечества, как мы его определяем. Из-за своей физической деформации и насмешек, с которыми он сталкивается, Животное убеждает себя, что он не человек и не может быть им. Вместо этого он предпочитает идентифицировать себя только как животное. Определив себя как нечеловека, Животное может изолировать себя — свою душу — от людей, которые видят только его деформированное тело; он может быть свободен от страданий, с которыми сталкиваются люди. Даже Фарук критикует такое мышление, утверждая, что его неприятие собственной человечности служит оправданием его дикого поведения. Для Животного думать о себе как о человеке означает признать, что он неправильный и ненормальный; быть животным значит быть целым.
Однако, несмотря на то, что он утверждает, что он не человек и отстранен, Животное очень созерцательно и эмоционально. Хотя он может скрывать свои чувства, он жаждет интимных эмоциональных и физических отношений; то есть он жаждет человеческого общения. Когда он полностью отвергает человеческий мир, он обнаруживает, что тоже не вписывается в мир животных. Во время своего галлюциногенного срыва Животное определяет, что, поскольку он не подходит людям или животным, он должен быть вселенной сам по себе. В своем полном неприятии человечества он достигает самой низкой точки.
Пока Животное обрабатывает и размышляет над своей историей, оно трансформируется, все больше осознавая свою человечность. Он понимает, что люди Животного — Ма, его друзья, соседи — любят, принимают и поощряют его именно таким, какой он есть. Для них он «полноценный и настоящий человек». Когда он думает о травме недавних событий, в том числе о смерти Ма и других, его охватывает горе, и он разражается рыданиями. Этот момент является поворотным моментом для Animal; внешнее проявление эмоций является символическим признанием его человеческой природы.
Синха использует борьбу Животного с его собственным чувством человечности как критику того, как мы это определяем.